| |||
| |||
| |||
|
Внутреннее пространство Московской иоанновской Руси как бы разламывается на два, как выясняется по ходу фильма, почти не зависимых друг от друга мира - "царя" и "народа". Мир "царя" состоит из скрежещущей, безвоздушной, злой, леденящей сумятицы, в которой правят сытые, веселые и наглые "кромешники" - опричники и, как тяжелая ртутная капля, перекатывается вопящая толпа.
Здесь не может быть жизни, здесь "мрак и скрежет зубовный". Мир "народа" - весеннее трапезничание в монастырском саду, где люди, понимающие друг друга, делят хлеб и мед, где тишина, покой и белые цветы. Эти миры, находясь рядом, не могут совпасть по ритмам существования, и в логике фильма (но не исторической логике) один мир пожирает другой. Внутренних точек соединения между предложенными мирами нет, физическое соприкосновение гибельно и деструктивно.
Ничего удивительно, что в таком раскладе образ царя в исполнении Петра Мамонова памфлетно заострен. Трудно сказать, насколько это входило в изначальные задачи создателей фильма. Ведь понятно, что любой новый художественный образ Ивана Грозного будет восприниматься в ряду уже существующих, будет видеться в их отсвете и в известной степени им оппонировать.
Павел Лунгин это прекрасно понимает и как бы держит в памяти и репинскую, и эйзенштейновскую трактовки, предлагает даже скрытые цитаты в портретных характеристиках и пластическом решении некоторых сцен. Но монументальный и психологический трагизм известных образов в фильме Лунгина резко снижается до почти клинической маниакальности мотиваций поступков мамоновского героя.
Судорожное беспокойство его существования, слезливая неуверенность волевых импульсов превращает ожидаемый замах десницы тирана в невротические конвульсии самодура, причиняющего бессмысленные и крайне болезненные страдания окружающим. Масштабные исторические события как-то не очень связаны с усилиями капризного человека в посконной рубахе и с растрепанной бородой.
На другом полюсе существует мир, живущий по своим законам. Там действуют уверенные, сильные люди с ясными глазами, умеющие и воевать, и торговать, и железо ковать. Возможно, в истории эти люди остались безымянными, но именно от их решения зависит ее развитие, которое совершается в разных местах и каждый раз зависит от воли многих конкретных людей - будут ли воины через сверхусилие удерживать мост, будут ли монахи ценою своих жизней совершать достойное погребение убиенного митрополита... И бесчисленное множество других столь же исторически значимых событий. читать пред.  читать дальше |
||
|